Раиса прикрыла глаза. Перед ней пронеслись картины прошлого: вот она стоит в очереди в банке, чтобы внести очередной платеж по кредиту, вот отдает зарплату мужу, чтобы он добавил свою часть и оплатил взнос…– Погодите, – вдруг сказала она. – Я хочу кое-что проверить.Она открыла свою старую потертую сумку и достала папку. Обычную картонную папку с выцветшими цветочками, перевязанную бечевкой. Виктор Степанович посмотрел на нее с удивлением.– Что это? – Это, Витенька, называется предусмотрительность, – спокойно ответила Раиса Александровна, развязывая бечевку. – Всю жизнь мама учила меня хранить документы. Все документы. Я никогда не думала, что они мне пригодятся… вот так.

Она вынула пачку пожелтевших бумаг. – Вот квитанции об оплате первоначального взноса за квартиру. Обратите внимание на имя плательщика. Раиса Александровна Корнеева. И дата – за два дня до подписания договора купли-продажи.Виктор Степанович подался вперед. – Это ничего не значит! Это всего лишь…– Подожди, я не закончила, – спокойно продолжила Раиса. – А вот выписки с моей сберкнижки. Видите эти снятия? Каждый месяц, регулярно, сумма равна половине ежемесячного платежа по кредиту. На протяжении пятнадцати лет.Нотариус внимательно просматривала документы. – А вот еще кое-что интересное, – Раиса достала конверт с официальной печатью. – Справка из банка о погашении кредита. Посмотрите внимательно на реквизиты счета, с которого произведен последний платеж. Нотариус изучила документ и подняла удивленный взгляд на Виктора Степановича.

– Этот счет принадлежит…

– Мне, – закончила Раиса Александровна. – Это мой личный счет, на который я получала зарплату со второй работы. Витя тогда болел, не мог работать, и последний крупный платеж за квартиру внесла я. Полностью.

Виктор Степанович побледнел. Он явно не ожидал такого поворота событий.

– Но в свидетельстве о собственности…

– Да, в свидетельстве указан ты, – кивнула Раиса. – Потому что тогда так было проще оформить. Ты был на хорошем счету на работе, тебе быстрее одобрили кредит. Мы же семья, какая разница, на кого записана квартира? Так я думала тридцать два года.

Нотариус отложила ручку в сторону и выпрямилась, переводя взгляд с одного супруга на другого.

– Должна вам сказать, что по закону, всё, что вы купили в браке, считается общим. Неважно, чьё имя в документах. Особенно когда есть подтверждения, что Раиса Александровна тоже платила за квартиру.

Виктор Степанович нервно забарабанил пальцами по столу.

– Это всё ерунда! Я тоже могу притащить кучу бумажек, – он раздраженно взмахнул рукой. – Какая разница, кто сколько платил? Главное – квартира записана на меня!

– Нет, Виктор Степанович, это как раз не главное, – спокойно возразила нотариус. – Если дойдёт до разбирательства, квартиру поделят пополам. Это обычная практика.

– Какое ещё разбирательство? – возмутился Виктор. – Я никуда не собираюсь жаловаться!

– Зато я, возможно, соберусь, – неожиданно для самой себя произнесла Раиса Александровна. – Если ты настаиваешь, что квартира только твоя.

Она и сама не ожидала, что скажет такое. Никогда в жизни ей не приходилось угрожать мужу. Да что там – она вообще редко повышала голос. Всегда считала, что женщина должна быть мягкой, уступчивой, создавать в доме уют и спокойствие. А тут – такое. Но что-то внутри неё словно переключилось.

– Ты? Будешь жаловаться? – Виктор Степанович издал короткий смешок. – Раечка, ты в своей поликлинике на совещаниях слова боишься сказать. Какие жалобы?

– Люди меняются, – Раиса прямо посмотрела мужу в глаза. – Особенно когда их предают.

Виктор Степанович отвел взгляд первым.

– Ну что ты драматизируешь? Никто никого не предает. Просто надо привести дела в порядок.

– Привести дела в порядок – это оставить жену без крыши над головой после тридцати лет брака? – Раиса чувствовала, как внутри неё поднимается волна возмущения. – Зачем тебе это, Витя? Только честно.

В кабинете повисла тяжелая пауза.

– Мне нужна свобода действий, – наконец произнес Виктор Степанович, глядя куда-то в сторону. – Возможность распоряжаться квартирой без… лишних разговоров.

– С кем тебе нужно это обсуждать? – тихо спросила Раиса. – С ней?

Виктор дернулся, будто от удара, и это был лучший ответ на её вопрос.

– Ты знаешь? – только и спросил он.

– Догадываюсь, – Раиса почувствовала странное спокойствие. – Давно?

– Полгода, – нехотя ответил Виктор. – Она… она моложе.

– Конечно, моложе, – кивнула Раиса. – Иначе какой смысл?

Нотариус откашлялась, явно чувствуя себя неловко.

– Может, вам лучше обсудить личное наедине? Я могу выйти на несколько минут.

– Не стоит, – покачала головой Раиса. – Мы здесь по делу, давайте его и решать. Значит, квартира считается общей, и у меня такие же права, как у мужа. Верно?

– Совершенно верно, – подтвердила нотариус.

– Что мне нужно сделать, чтобы официально оформить свою долю?

Виктор Степанович резко повернулся к ней:

– Ты что, серьезно собираешься делить квартиру?

– А ты серьезно собирался оставить меня ни с чем? – парировала Раиса.

Она вдруг поймала себя на мысли, что совсем не боится спорить. Всю жизнь она избегала конфликтов, уступала, сглаживала углы. А сейчас внутри было только чёткое понимание: она не позволит себя обмануть. Не после всех этих лет, не после всех жертв и уступок.

– Я думаю, вам стоит всё-таки поговорить дома, – мягко предложила нотариус. – А потом уже принимать решение о дарственной или о чём-либо ещё.

– Не о чем нам разговаривать, – Раиса Александровна собрала свои документы обратно в папку. – Тридцать два года разговаривали. Хватит.

Виктор Степанович вдруг схватил её за руку:

– Рая, да брось ты! Я погорячился. Конечно, никто тебя не выгоняет из квартиры.

– А что тогда? – она высвободила руку. – Хотел просто проверить, получится ли меня обмануть?

– Не драматизируй! Я просто хотел… – он замялся. – Хотел, чтобы всё было по закону.

– Вы можете оформить соглашение о разделе имущества, – вмешалась нотариус. – Указать доли каждого из супругов.

– Какие доли? – усмехнулась Раиса. – Половина на половину, как и положено. Только вот зачем нам это соглашение, если мы тридцать лет жили без него?

Она внимательно посмотрела на мужа, и вдруг всё встало на свои места.

– Ты разводиться собрался, да? – спросила она прямо. – Потому и решил квартиру отсудить заранее?

Виктор Степанович опустил глаза.

– Нет, ну что ты такое говоришь…

– Не лги хотя бы сейчас, – устало произнесла Раиса. – Я тридцать два года верила каждому твоему слову. Думала, у нас семья, доверие, уважение.

– Раечка…

– Не называй меня так! – вдруг резко оборвала она. – Только не сейчас.

В кабинете повисла тяжёлая тишина.

– Я люблю другую женщину, – наконец произнёс Виктор Степанович. – Хочу начать жизнь заново. Имею право.

– Имеешь, – спокойно согласилась Раиса. – А я имею право на половину нашей квартиры. И я её получу.

– Что ты будешь делать с половиной? – Виктор Степанович развел руками. – Как мы её поделим? Стенку посреди комнаты поставим?

– Продадим, – твёрдо сказала Раиса. – И разделим деньги.

– А куда ты пойдёшь жить?

– Не твоя забота, – отрезала она. – Ты свой выбор сделал.

Только сейчас Раиса Александровна поняла, что не чувствует ни боли, ни обиды. Только странное облегчение и решимость. Словно тяжесть, которую носила годами, вдруг спала с плеч. Последние годы ведь чаще ловила себя на мысли, что устала от бесконечных придирок мужа. От ощущения, что всё делает не так.

– Миша знает? – спросила Раиса Александровна про сына.

Виктор отрицательно покачал головой.

– Сегодня же ему позвоню, – кивнула Раиса. – Он должен узнать от меня, а не случайно.

– Ты собираешься настраивать его против меня? – Виктор нахмурился.

– Я собираюсь сказать ему правду, – Раиса пожала плечами. – Что ты нашёл другую женщину. Хочешь развестись и пытался обманом оставить квартиру себе. А уж какие выводы он сделает – это его дело. Он взрослый человек.

– Ты специально всё так преподнесёшь, чтобы выставить меня негодяем!

– А ты не он? – Раиса впервые за всю беседу повысила голос. – Как ещё назвать человека, который решил выбросить жену на улицу после тридцати лет брака?

– Я никого не выбрасывал! – Виктор тоже начал раздражаться. – Просто хотел отдать сыну свою долю! Чтобы он точно получил что-то, если вдруг…

– Если вдруг что? – перебила Раиса. – Если вдруг я начну претендовать на своё законное имущество?

Нотариус снова осторожно вмешалась:

– Простите, но я должна сказать, что дарение имущества одним из супругов без согласия другого может быть оспорено в суде.

– Видишь? – Раиса торжествующе посмотрела на мужа. – Даже так не получилось бы. Всё равно пришлось бы меня спрашивать.

Виктор Степанович потёр лоб.

– Я просто хотел… – он осёкся. – Ладно, неважно, что я хотел. Давай поговорим дома. Спокойно.

– О чём тут говорить? – Раиса встала, аккуратно застегивая сумку. – Всё и так ясно. Я подам на развод и раздел имущества. А тебе желаю счастья в новой жизни.

Она сказала это без иронии, просто констатируя факт. И, произнеся эти слова, вдруг поняла, что действительно так думает. Пусть будет счастлив – с кем угодно, только без неё. Потому что она заслуживает большего.