— Я сказала — вон из моего дома, — Катя повторила громче, её голос стал твёрдым, как бетон. — Прямо сейчас. Собирайте вещи и уходите.Тишина в кухне была оглушающей. Людмила побледнела, Николай растерянно хлопал глазами, а Саша застыл с открытым ртом, словно не мог поверить в происходящее.— Ты не можешь… — начала Людмила, не веря, что такое вообще возможно.— Могу, — Катя отрезала её, глядя в глаза. — Это моя квартира. Моя собственность. И я больше не позволю никому командовать здесь.Катя решительно прошла в гостиную, где спали её свекры, и начала собирать их вещи. Она чувствовала, как каждая минута тянется как целая вечность, но остановиться не могла.

— Катя, остановись! — Саша схватил её за руку, как маленький мальчик, не понимающий, что с ним происходит. — Ты не можешь так поступить с моими родителями! — Могу, — Катя высвободила руку, стиснув зубы, сдерживая бурю в себе. — И если ты не согласен, можешь идти вместе с ними. — Что? — Саша отшатнулся. — Ты выгоняешь меня? — Нет, — покачала головой Катя. — Я даю тебе выбор. Либо ты остаёшься со мной, уважая мои правила, либо уходишь к родителям. — Неблагодарная! — закричала Людмила, обиженно сжимая губы. — Мы к ней со всей душой, а она… — Вещи собраны, — перебила Катя. — У вас есть пять минут, чтобы покинуть квартиру. — Или что? — прищурилась Людмила, насмешливо поджимая губы. — Или я вызову полицию, — спокойно ответила Катя, глаза её не дрогнули. — Поверьте, у меня хватит решимости написать заявление о незаконном проживании.

— Саша! — взвизгнула Людмила, хватая его за руку. — Сделай что-нибудь!

Но Саша стоял, как столб, растерянно оглядываясь то на свою жену, то на родителей. В его глазах читалась паника. Он никогда не был перед выбором, как этот.

— Время пошло, — Катя взглянула на часы, её голос был уже не настолько утомлённым, как прежде.

Людмила открыла рот, готовясь ответить, но Николай вдруг взял её за руку, его голос был тихим, но твёрдым:

— Пойдём, Люда. Нам тут не рады.

— Как это не рады? — возмутилась Людмила, её лицо исказилось. — С родней так не поступают! Саша, скажи ей!

Саша переминался с ноги на ногу, как будто не знал, куда деваться. Глаза избегали встреч с глазами жены, и это в нём настораживало, но он не мог иначе.

— Катя, может, всё-таки не надо так резко? Давай обсудим… — его голос дрожал, как струна.

— Нечего обсуждать, — ответила Катя, и в её голосе была такая твёрдость, что казалось, стены квартиры начали подниматься, чтобы защищать её. — Я всё решила.

Людмила и Николай, словно два старых затмённых зеркала, молча собрались и направились к выходу. Под дверью Людмила, всё ещё надеясь на чудо, обернулась, её глаза были полны слёз.

— Сашенька, ты же не оставишь нас?

Саша стоял, как окаменевший, и беспомощно развёл руками:

— Мам, я… я попробую поговорить с Катей. Может, она успокоится…

Когда дверь за его родителями закрылась, воздух в квартире стал тяжёлым, как дождь, который вот-вот начнёт литься с неба. Саша повернулся к жене, и в его глазах было столько вопросов, что Катя чуть не разрыдалась от боли, но сдержалась.

— Послушай, я не хотел, чтобы всё так вышло. Просто родители действительно оказались в сложной ситуации… этот ремонт…

— Какой ремонт, Саша? — Катя устало посмотрела на него. — Его даже не начинали. Твои родители просто решили захватить мой дом, как форт, и ты позволил!

— Не говори так! — вспыхнул Саша, словно его укололи. — Они не хотели ничего плохого! Просто думали, что вместе жить будет лучше.

— Лучше для кого? — Катя опустилась на диван. Словно вся сила ушла из неё. — Для тебя? Для себя? Обо мне кто-нибудь подумал?

Саша сел рядом, тянулся за её рукой, пытаясь найти хоть какое-то спасение. Но Катя была слишком далеко.

— Катюш, давай всё исправим. Я поговорю с родителями…

— Нет, Саша, — её голос был почти шёпотом, но такой твёрдый, что от его звучания кровь замерла в его жилах. — Уже поздно что-то исправлять. Я подаю на развод.

— Что?! — Саша вскочил, глаза его расширились, как у человека, у которого под ногами проваливается земля. — Из-за такой ерунды?

— Ерунды? — Катя усмехнулась горько, с каким-то больным холодом в голосе. — Ты называешь ерундой то, что позволил своим родителям командовать в моём доме? Что ни разу не встал на мою сторону? Ты знал, что они планируют поселиться тут насовсем и молчал. Это не ошибка, Саша. Это предательство.

На следующее утро Катя пошла в суд. Руки её не дрожали, потому что решение было твёрдым, как скала. И когда она вернулась домой, не было ни страха, ни сожалений — только пустота и лёгкость, как будто с неё сбросили тяжёлое одеяло.

Саша метался между ней и родителями. Приходил, стоял в дверях с цветами, как старая привычка — несчастная попытка сделать вид, что всё ещё можно спасти.

— Я всё осознал, Кать. Давай попробуем ещё раз?

Но Катя была непреклонна, как зимний ветер.

— Нет, Саша. Ты выбрал свой путь, а я свой.

После развода жизнь будто вздохнула. Катя начала посещать бассейн, поменяла имидж, даже стала поднимать бокал с друзьями, с которыми не могла пить за столом под взглядом свекрови. Всё, о чём она мечтала, что не решалась делать.

Однажды вечером, сидя в своём кресле с книжкой, Катя осознала, что не помнит, когда в последний раз чувствовала себя так по-настоящему живой.

— Свобода, — прошептала она, оглядывая свой уютный дом. — Вот что действительно важно.

Телефон зазвонил, вибрация вывела её из задумчивости. Людмила, конечно же, пыталась дозвониться.
Катя взглянула на экран, но не взяла трубку. Удалила номер. Её рука не дрогнула. Это была уже не её история, не её боль.
Впереди была новая жизнь. Жизнь, где никто не сможет вторгаться в её личное пространство, где она сама решает, с кем быть и кому доверять. И это было самое главное.