— Раз ты тут всё решаешь – сам и расхлёбывай. Я больше не буду готовить, не буду убираться, не буду что-то делать для вас. Я устала! Устала быть прислугой в собственном доме! – Что ты опять драматизируешь?– Драматизирую? – Вероника горько рассмеялась. – Твоя сестра живёт здесь уже больше месяца. Жить может, ремонт делать может, а элементарно приготовить себе поесть – не может! У неё что, лапки? – Ник, ты не против, если Инга поживёт у нас недельку-другую? – Алексей присел на край кухонного стола, наблюдая, как жена нарезает овощи для салата. – А что случилось? – Вероника подняла взгляд от разделочной доски.
– С Никитой этим своим разругалась вдрызг. Собрала вещи и ушла. – К маме не хочет? – Ты же знаешь… – Алексей махнул рукой. – Мама начнёт причитать, нотации читать. Инге сейчас не до этого.
– Конечно, пусть приезжает. Места всем хватит. – Спасибо, родная! – Алексей чмокнул жену в щёку. – Я знал, что ты поймёшь. – Лёш, а она надолго планирует? – Да нет, что ты! Пока квартиру не найдёт. Две недели максимум. – Ладно, – улыбнулась Вероника. – Глядишь, веселее будет.
Вероника всегда считала себя человеком, готовым протянуть руку помощи. Наверное, потому, что самой когда-то приходилось несладко. Росла без отца, мать пропадала на двух работах, чтобы дочь ни в чём не нуждалась. Своих братьев и сестёр не было – не с кем поделиться, не к кому прижаться в трудную минуту. А потом и мама ушла – рак не щадит никого. Остались только воспоминания да однушка в маленьком городке.
Когда Вероника поступила в московский вуз, квартиру сдала. Деньги от аренды да стипендия – жить можно. В общаге познакомилась с Алексеем. Высокий, харизматичный второкурсник сразу покорил её сердце. А уж когда он познакомил её со своей семьёй… Боже, как же Вероника им завидовала! Раиса Васильевна – мама Алексея – души не чаяла в своих детях. Инга, младшая сестрёнка, только-только школу закончила, но уже вовсю строила планы на будущее. Все друг за друга горой, все помогают, поддерживают.
Когда они с Алексеем решили пожениться, Вероника продала мамину квартиру. Все деньги до копейки вложила в первый взнос за их с мужем новое жильё в Москве. Ипотека, конечно, но ведь своё, семейное гнёздышко! Первое время было тяжело – она доучивалась, Алексей один тянул платежи. Потом устроилась на работу, стало полегче.
А теперь вот Инга… Вероника помнила, как искренне радовалась за золовку, когда та съехалась с Никитой. «Ну всё, – думала, – и у малышки жизнь налаживается». Но семейная лодка Инги, как и многие, разбилась о быт, даже не успев толком отплыть от берега. И вот теперь младшая сестрёнка мужа стоит на пороге их квартиры – с чемоданом, заплаканная, но с той особой решимостью в глазах, которая бывает только у людей, точно знающих: их здесь примут и поймут.
Ведь правда поймут?
Спустя месяц Вероника поняла: что-то пошло не так. Инга, которая должна была активно искать жильё, прочно обосновалась в их квартире. Временная гостья незаметно превратилась в постоянную соседку, причём с весьма своеобразными представлениями о совместном быте.
– Инга, может, приберёшься в ванной после себя? – Вероника в очередной раз обнаружила разбросанные влажные полотенца и батарею косметических средств.
– Ой, Ник, извини! – золовка виновато улыбнулась. – Я после работы совсем без сил. Может, завтра?
Начиналось завтра, а мокрые полотенца так и лежали на полу, пока Вероника не убирала их сама.
На кухне творилось то же самое. Грязная посуда, крошки на столе, пустая упаковка от готовой еды в раковине. Вероника готовила на троих, хотя изначально думала – Инга будет помогать.
– Инга, давай договоримся: ты хотя бы посуду за собой мой, – не выдержала как-то Вероника.
– Я же гостья! – искренне удивилась золовка. – Ты разве гостей заставляешь посуду мыть?
Вечером Вероника не выдержала:
– Лёш, нам надо поговорить.
– М-м? – муж оторвался от ноутбука.
– Сколько ещё твоя сестра собирается у нас жить?
– А что такого? Места же хватает.
– Ну как что? Месяц прошёл – она даже не думает съезжать! Квартиры не ищет, на работу еле ходит, по дому ничего не делает…
– Ник, ну ты же видишь – ей тяжело. Расставание, депрессия…
– А мне не тяжело? – голос Вероники дрогнул. – Я после работы готовлю, убираю, стираю. На троих! А она даже свою тарелку помыть не может!
– Господи, ну и что такого? Подумаешь – тарелка…
– Дело не в тарелке! – Вероника вскочила. – Дело в отношении! Она ведёт себя так, будто это не мы ей одолжение делаем, а она нам!
В этот момент хлопнула входная дверь – вернулась Инга. Вероника замолчала, но внутри всё кипело. Она смотрела на мужа и не узнавала его. Куда делся тот заботливый парень, который носил ей кофе в постель? Который говорил, что они всегда будут командой?
А через неделю она нашла на журнальном столике каталог отделочных материалов. С загнутыми уголками страниц и пометками на полях.
– Инга, а это что? – Вероника постаралась, чтобы голос звучал максимально нейтрально.
– А, это? – беззаботно отозвалась золовка. – Да вот решила комнату немного освежить. Там и смета есть, – она кивнула на листок. – Правда, может получиться и подороже… Но вы же поможете? Всё-таки семья!
Вероника молча смотрела на смету. В горле встал комок. «Семья». Это слово, которым она так дорожила, теперь звучало как издёвка. И впервые за их совместную с Алексеем жизнь ей стало по-настоящему страшно.
Вероника сидела на кухне, механически помешивая давно остывший чай. Перед ней лежала злополучная смета – триста тысяч на «обновление» комнаты, которую Инга уже считала своей. Цифры плясали перед глазами, а в голове крутилась одна и та же мысль: «Как же так вышло?»
Входная дверь хлопнула – вернулся Алексей.
– Лёш, нам надо серьёзно поговорить, – Вероника расправила плечи.
– Что-то случилось? – муж прошёл на кухню, на ходу развязывая галстук.
– Вот, – она пододвинула к нему смету. – Твоя сестра планирует ремонт. В нашей квартире. За наш счёт.
Алексей пробежал глазами по цифрам:
– Ну, комната действительно не очень уютная…
Внутри Вероники что-то оборвалось.
– То есть как – не очень уютная? – её голос зазвенел. – Лёш, очнись! Это наша квартира! Мы за неё ипотеку платим! А твоя сестра… – она запнулась, пытаясь подобрать слова. – Твоя сестра ведёт себя так, будто это её собственность!
– Ну что ты завелась? – поморщился муж. – Ей же хочется самовыражения, чтобы комната отражала её характер.
– Какая её комната, Лёш? – Вероника почувствовала, как к горлу подступает ком. – Это гостевая комната в нашей квартире! Здесь нет ничего её!
– Конечно, наша. И мы вправе решать, кто тут на что имеет право.
– Вот именно мы, оба! А решил почему-то ты один. Со мной не считаясь.
– Я глава семьи! Я решил!
Эта фраза прозвучала как пощёчина. Вероника словно впервые увидела мужа – чужого, незнакомого человека. Где тот Лёша, который говорил о равноправии в их семье? Который советовался с ней по каждой мелочи?
Вероника на секунду задумалась, вспоминая, как самой порой требовалась помощь и поддержка. Правда, ей некуда было пойти – ни брата, ни сестры, одна как перст. +