Я была удивлена, увидев отца на пороге моей квартиры. Наша связь оборвалась лет пять назад, а чужими людьми мы стали еще раньше. Отец заметно постарел и как-будто стал ниже ростом из-за присущей пожилым людям сутулости. Между нами образовалась незримая пропасть после того, как отец бросил маму ради коллеги. Людмила была из тех бойких женщин, которые “берут быка за рога”, не дожидаясь удобного случая. Помню как эта большая дородная женщина хозяйничала на нашей кухне еще до ее интрижки с моим отцом. “Наташа, не зевай, а то курица подгорит”,- командовала Людмила моей растерянной мамой во время очередного застолья. Однажды отец пришел домой под утро и заявил бледной как снег матери: “Наташ, прости, я ухожу. Я за вещами пришел”. В тот вечер, глядя на зареванную мать, я чувствовала нутром, что имя нашей беды- Людмила: та самая груdастая блондинка в клетчатом  платье. Людмила  родила моему отцу дочь, с которой мы толком не общались.

Поначалу отец испытывал угрызения совести по отношению ко мне, но со временем его визиты сократились до одного раза в месяц, а затем он и вовсе исчез из моей жизни. В последний раз мы встретились на прощании с мамой. Отец пожал мою руку и произнес: “Маришка, держись. Я рядом”. Я начала жизнь с чистого листа: нашла высокооплачиваемую работу, сделала ремонт в квартире бабушки, которая досталась мне в наследство от мамы. В этой квартире я прожила всю свою сознательную жизнь. Отец жил в доме тещи, так как был беспреданником: ни квартиры, ни машины, ни даже родителей. Анатолий  толком и не знал, кто его мать и почему она бросила его на вокзале в 3-летнем возрасте. Когда мама узнала, что ждет ребенка, отец переехал в квартиру бабушки с одним чемоданом. Мои родители даже расписаться не успели, а потом и вовсе махнули рукой на всякие мудреные бумажки.

“Проходи, не стесняйся. Чай будешь?”,- поинтересовалась я у отца, который переминался с ноги на ногу, разглядывая ремонт. “А ты неплохо устроилась, дочь”,- произнес отец не без иронии. “Какими судьбами?”,- поинтересовалась я у Анатолия Станиславовича, протягивая ему кружку горячего чая. “От тебя пять лет ни слуху, ни духу”,- добавила я чуть потише. Отец вдруг как-будто сообразил, что лучшая защита- это нападение и эмоционально затараторил: “А я все ждал, когда моя старшенькая вспомнит о бедном отце. Хороша дочь, ни разу не позвонила за пять лет”. Выпалив слова- обереги отец успокоился и отпил чаю, а затем добавил:  “Дочь, у нас с Людкой проблемы. Анюта моя замуж вышла, но Игоря турнули с работы. Хм…” Мысленно я строила догадки, о чем меня хочет попросить отец после 5-летнего затишья. “У молодых второй ребеночек на подходе. А первый такой хулиган, я как-нибудь познакомлю тебя с племянником. В нашей однушке не развернуться, дочь, сама понимаешь. Так вот, мы с Людой посовещались…”

Отец замолчал, глядя мне в глаза. “Дочь, на кой черt тебе эти хоромы? У тебя ни мужика, ни детей. Давай поменяемся квартирами, пожалей сестру. Она извелась вся от переживаний”. Я вдруг почувствовала как на глаза навернулись слезы от обиды. “За 5 лет ты ни разу не поинтересовался, как живет твоя дочь, потерявшая родную мать. Ты ни разу не позвонил, чтобы узнать, на какие деньги я существую, не голодна ли я, не одиноко ли мне… Справиться с тоской мне помогли подруги, пап”. Помолчав, я продолжила: “Уходи и больше не возвращайся. Можешь продолжать делать вид, что у тебя нет дочери, я к этому уже привыкла. Я больше не боюсь быть плохой в чей-нибудь истории. Эта квартира- память о маме, а твоя Людка больше не переступит порог моего дома”.

Я встала и пошла к двери твердым уверенным шагом, пытаясь утихомирить дрожь в теле. Отец, не произнеся ни слова, поплелся  за мной. Он, конечно же, выполнял поручение Людмилы и прекрасно осознавал, что дома его ждет знатная взбучка. На пороге отец замешкался, будто хотел что-то добавить, но не решился…

Через 7  лет я узнала от соседки, что отца не стало. Людмила не удосужилась сообщить мне о кончине мужа, который когда-то был моим папой.