— Еду к маме на выходные, — буркнул Толя, стоя в дверях. — Раз ты такая бессердечная.— Хорошо, — ответила Маша, стараясь скрыть неожиданную радость.Как только за мужем закрылась дверь, Маша выдохнула. Квартира погрузилась в непривычную тишину. Нет громкого телевизора с бесконечными футбольными матчами, нет разбросанных по всему дому носков, нет вечного напряжения.Утром Маша проснулась от звонка в дверь. На пороге стояли трое мужчин в рабочей одежде.— Маша? Мы по поводу кухни, — представился старший. — Николай звонил, сказал, можно начинать демонтаж.

— Да-да, проходите! — Маша даже не стала переодеваться из домашнего — слишком радостный был момент.Два дня пролетели в хлопотах. Маша помогала рабочим выносить мешки со строительным мусором, протирала пыль с подоконников, бегала в магазин за минералкой для бригады. Каждая новая деталь: чистая белая столешница, вместительные ящики, современная мойка — приносила столько радости, сколько Маша не испытывала давно.— Отлично получается! — восхищалась Маша, глядя, как преображается кухня.Вечером в воскресенье, когда работы были в самом разгаре, вернулся Толя. Анатолий остановился на пороге с открытым ртом. — Что здесь происходит? — воскликнул Толя, глядя на мешки с мусором в коридоре и покрытую пылью мебель в смежной комнате.

— Ремонт, — просто ответила Маша. — Я же говорила.

— Но… Но это же кошмар какой-то! — Толя отряхивал пиджак, на который осела строительная пыль. — А ты не могла подождать?

Маша посмотрела на мужа долгим взглядом.

— Я слишком долго ждала от тебя хоть какой-то поддержки. А теперь делаю то, что считаю нужным.

Через неделю кухня преобразилась полностью. Светлые тона, удобные выдвижные ящики, новая техника. Даже воздух в квартире стал другим — свежим, наполненным ароматом новой мебели и краски.

Толя, который сначала ворчал о неудобствах и сетовал на «выкинутые на ветер деньги», теперь с удовольствием демонстрировал новую кухню коллегам, которые изредка заходили в гости.

— Вот, ремонт сделали, — хвастливо говорил Анатолий приятелю Виктору.

— Мы? — тихо переспросила Маша.

— Ну а что, я же муж, — парировал Толя.

Однажды вечером, когда супруги ужинали на новой кухне, Анатолий вдруг сказал:

— Хорошая кухня получилась. Но ты все-таки не посоветовалась со мной.

Маша посмотрела на Толю и тихо улыбнулась:

— Как и ты, когда решил отдать мои деньги маме.

Анатолий запнулся, не зная, что ответить. Впервые за долгое время Маша видела, что ее слова действительно задели мужа. Заставили задуматься.

Через неделю раздался звонок. Нина Петровна. Машу удивило, что свекровь звонит на стационарный телефон, но потом вспомнила про блокировку.

— Машенька, дорогая, — голос свекрови сочился медом. — Как ты? Толик говорит, у вас такая красивая кухня получилась.

— Да, очень красивая, — сдержанно ответила Маша.

— Слушай, у меня тут такое дело… Мне бы денежек немножко перехватить, — перешла к делу Нина Петровна. — Хоть что-нибудь. Обещаю вернуть!

Маша молчала, глядя на новую кухню. Сколько труда, сколько экономии, сколько планирования! И все это могло не случиться, продолжи она потакать бесконечным «хоть что-нибудь».

— Машенька? Ты слышишь? — не унималась свекровь.

— Да, слышу.

— Так что насчет денег?

— Поговорите с Толей, — спокойно ответила Маша и положила трубку.

Больше просьб к ней напрямую не поступало. Уважение — удивительная вещь. Оно начинается не с разговоров о семейном бюджете, а с четкой границы между просьбой и требованием. Между «дай» и «можешь дать?». Между «нет выбора» и «есть выбор».

Теперь у Маши была не только новая кухня, но и новые правила. Простые и ясные: никто не роется в шкафах без разрешения, и никто не называет заботу о собственном доме жадностью.

Толя со временем привык — или смирился — с новым порядком вещей. А Маша больше не пряталась, чтобы отложить деньги на свою мечту. В конце концов, настоящая семья — это когда радуются счастью друг друга, а не пытаются его отобрать.