— Пап, ну пап! Мужчина, тихо беседовавший с молодой женщиной, чтобы не беспокоить других пациентов, обернулся к дочери. — Настя, веди себя прилично. — Пап, мне надоело тут сидеть. Я уже всё рассказала Лизе. Можно я пройдусь по коридору? — Настя, конечно, нет. Здесь больные, им нужен покой. Женщина улыбнулась. — Вить, не будь таким строгим. Настя просто пройдётся. Правда, девочка? Она никому не помешает. Девочка энергично кивнула, а затем показала отцу, как будто закрывает рот на замок. Виктор улыбнулся. Он обожал свою дочь. Так же, как и сестру, которую ласково называл Лизкой. Она попала в больницу с аппендицитом, но теперь всё было в порядке, и через пару дней её выписывали.
Они все скучали по ней, особенно Настя, ведь Лиза заменяла ей маму, хотя сама была ещё совсем молодой. Когда жена Виктора умерла, Лиза сразу приехала. — Небрежно, — сказала она. — Поживу у тебя, с Настей будет проще, да и вообще. Виктор знал, что Лиза пожертвовала карьерой. Пусть временно, но всё же. Она работала в крупной компании, где ей пророчили успех, и ушла прямо перед повышением. Настя вышла в коридор, огляделась. Казалось, никто не обращал на неё внимания, а значит, можно снова пойти посмотреть на спящую принцессу. За стеклянной дверью, на странной кровати, лежала прекрасная принцесса. Она была настолько красивой, что у Насти захватывало дух. Девочка была уверена, что это именно спящая принцесса, ведь недавно Лиза читала ей сказку. Но в сказке принцессу разбудил принц, а здесь она всё ещё спала. Настя рассудила: «Может, принц потерялся или с ним что-то случилось, и принцесса снова уснула».
Девочка медленно шла по коридору. Пациенты ходили туда-сюда. К кому-то тоже пришли дети, так что на Настю никто не обращал внимания. Вернувшись в палату, она услышала вопрос отца:
— Ну что, нагулялась?
Девочка выглядела испуганной.
— Пап, а скажи, спящим принцессам могут делать уколы не врачи, а просто люди?
— Ну, а почему нет? Врачи тоже люди. И не могут же они всё время быть в белых халатах.
Настя облегчённо вздохнула. Поцеловала Лизу.
— Мы завтра снова придём. Не скучай.
Лиза обняла племянницу.
— Ой, завтра можно не приходить. Если всё будет хорошо, послезавтра меня выпишут.
Настя нахмурилась.
— Нет, мы всё равно придём, чтобы убедиться, что всё в порядке.
Лиза засмеялась, а Виктор с улыбкой сказал:
— С нашей Настей не забалуешь.
На следующий день в клинике началась суматоха. Никто из врачей не сталкивался с таким, чтобы родственники сами требовали отключить пациента от аппаратов. Обычно всё было наоборот.
Лиза с трудом поймала лечащего врача. Роман Евгеньевич остановился, посмотрел на неё странным взглядом, затем встряхнул головой.
— А, Елизавета, что-то случилось? Беспокоит?
— Беспокоит. Вы сегодня не зашли, а я не знаю, готовиться ли к выписке на завтра? Мне нужно предупредить родственников, чтобы вещи привезли.
— Елизавета, давайте так. Сейчас у меня важный консилиум. Честно, ни о чём другом думать не могу. Ближе к вечеру я ко всем зайду и всё объясню. И родственникам позвоните. Договорились?
Лиза вздохнула.
— Договорились.
— А сегодня домой нельзя?
— Сегодня нельзя. Три дня после операции ещё не прошло.
Лиза вздохнула и, понурив голову, пошла в палату. Врач постоял, словно вспоминая, куда шёл, затем поднял палец и быстро зашагал по коридору.
Роман Евгеньевич с самого утра чувствовал себя не в своей тарелке. Он был врачом старой школы и привык бороться за жизнь пациента до конца. Но тут возникла сложная ситуация. И что самое удивительное, некоторые коллеги поддерживали мужа пациентки, который настаивал на отключении её от аппаратов.
Он не мог этого понять. Да, мозг находится в состоянии сна, но он не погиб. Неизвестно, сколько ещё она может пролежать в таком состоянии. Но пока нет никаких явных показаний для отключения. Да, шансы на выздоровление минимальны, но они всё же есть. И если бы не настойчивость её мужа, этот вопрос, возможно, даже не поднимался.
Через полчаса в палате собрались все врачи, которые наблюдали Инну. Она поступила к ним после падения с большой высоты. Согласно протоколу, она полезла на чердак своего дома, якобы за кошкой, но потеряла равновесие и упала.
Дом был двухэтажный и крепкий, поэтому падение оказалось серьёзным. Её сразу доставили в больницу. Множество переломов, травмы. Но самым опасным было то, что женщина почти сразу впала в кому.
Врачи надеялись, что это реакция на болевой шок, и что она скоро очнётся. Но время шло, а улучшений не было. Вчера вечером её муж позвонил и потребовал отключить Инну от аппаратов.
— Я уже давно живу в подвешенном состоянии! Если честно, я её мысленно похоронил. Даже если вы когда-нибудь её разбудите, она, скорее всего, будет как овощ. И это в лучшем случае. Прошло больше трёх месяцев. Я — её наследник, и я требую закрыть этот вопрос.
Разговаривать с этим человеком было неприятно. Но он действительно имел право на такое требование. Однако окончательное решение оставалось за консилиумом. Если большинство проголосует «за», то аппараты отключат. Если нет, процесс может затянуться ещё на три месяца. И все понимали, что мужчине нужны были только деньги. Сам он был лентяем и бездельником.
Как и ожидал Роман Евгеньевич, мнения разделились. Половина врачей считала, что нужно продолжать бороться. О каком «овоще» может идти речь, если мозг функционирует? Все полушария работают. Нужно искать причину, почему пациентка не выходит из комы.
Один из молодых врачей усмехнулся.
— Вы мыслите по-старинке. Посмотрите на ситуацию с другой стороны. Что делать родственникам? Как им жить?
Роман Евгеньевич разозлился.
— А при чём здесь родственники? Это не их жизнь. Решать, лишать человека жизни или нет, могут только высшие силы.
— Роман Евгеньевич, вы ещё предложите помолиться.
— Некоторым это не помешало бы, чтобы хоть немного очиститься от грехов.
Молодой врач многозначительно посмотрел на мужа пациентки, словно крутя пальцем у виска. Тот вышел вперёд.
— Послушайте, зачем вам лишние проблемы? Вы же понимаете, рано или поздно её всё равно отключат. Я — наследник, и запомню, кто мне мешал. Она не двигается, не реагирует уже больше трёх месяцев. Разве не очевидно, что это конец?
Врачи переглянулись. Конечно, показания были, но в чём-то мужчина был прав: после такого срока шансы на выздоровление практически нулевые.
— Ну что, коллеги, ваше мнение?
В палате на минуту воцарилась тишина. И вдруг её нарушил детский голос:
— Неправда. Эта красивая тётя открывала глаза, улыбалась мне, а потом пришёл этот дядя, она испугалась, он сделал укол, и она снова уснула.
Роман Евгеньевич бросился к источнику голоса.
— Ты? Ты приходишь к Елизавете Сидоровой?
— Да, и каждый раз я захожу к этой красивой тёте. Вчера она открыла глаза и улыбнулась.
— Это бред! Вы что, будете слушать ребёнка? — муж пациентки схватил девочку за плечо, собираясь вытолкнуть её из палаты, но другие врачи вмешались.
Заведующий отделением строго сказал:
— Все, покиньте палату. У двери выставить охрану. Роман Евгеньевич, найдите кого-то из взрослых, чтобы остался с ребёнком, пока мы её допросим.
— Я не уйду, пока вы не отключите аппараты! — мужчина попятился под взглядом врача. — Вы ещё пожалеете об этом. — Он выбежал из палаты. +